14 ноября 2009 года,

суббота, 15:00.

- III -

 

« Письмо Ивана Грозного »

 

 

Собственно, у Лунгина в его «метафизичесой концепции» речь идёт о том, что Царской – сиречь Государственной – власти не должно быть. Во всяком случае, не должно быть

 

Прямо ведь так и сказано. А должна быть власть духовная, власть гуманистическая, власть, так сказать, гуманитарной интеллигенции, начало которой было заложено в эпоху Ренессанса, такими её – эпохи – деятелями, как Великий Магистр «Приората Сиона» Леонардо Да Винчи, а ещё лучше – власть какого-нибудь Парацельса или «чернокнижника Агриппы Ноттенгеймского…..»

Фигура митрополита Филиппа здесь, как это ни странно, случайна. И самое главное, это никакой не Православный монах – митрополит Филипп Колычев, а некий продолжатель идей Леонардо Да Винчи, ученый инженер, мыслитель и строитель…. Почему? А потому что, для православного монаха, главное есть спасение души для Царствия Небесного, а уж все эти каналы и арбузные плантации на Соловках, потом.

А у Лунгина перед нами самый настоящий Леонардо, только, так сказать, Леонардо Северный. И раз уж Лунгин исследует конфликт мирской, «земной» власти и власти «небесной», «духовной», ему бы лучше взять пример противостояния каббалистов-большевиков и Соловецкого узника о. Павла Флоренского, который куда более похож на Леонардо, чем митрополит Филипп Колычев. Но куда там! Ведь кто такие большевики. Это прежде всего Ленин, Троцкий, Свердлов, Дзержинский и прочие Красины, Барченки и Трилиссеры… Зиновьевы там, Сафаровы, Землячки, Бела Куны и Розы Шварц…. В эту сторону никак нельзя. Ибо все они – столпы «КРАСНОГО ПРОЕКТА» – были либо просто самыми настоящими жидами типа Троцкого или Свердлова, либо злобными полукровками типа железного Феликса или самого живого из всех живых полукалмыка-получуваша-полуеврея Ленина. Все они до единого ненавидели Россию и особенно ненавидели

Но вернёмся к письму Царя Иоанна Васильевича Грозного к изменнику князю Курбскому. Царь Иоанн пишет:

«Ради спасения души моей приближал я к себе иерея Сильвестра, надеясь, что он по своему сану и разуму будет мне споспешником во благе (здесь и далее – Л.Д.С-Н); но сей лукавый лицемер, обольстив меня сладкоречием, думал единственно о мiрской власти и сдружился с Адашевым, чтобы управлять царством без царя, ими презираемого. Они снова вселили дух своевольства в бояр; раздали единомышленникам города и волости; сажали, кого хотели, в Думу, заняли все места своими угодниками. Я был

Могу ли описать претерпенное мною в сии дни унижения и стыда? Как пленника влекут царя с горстию воинов сквозь опасную землю неприятельскую и не щадят ни здравия, ни жизни его; вымышляют

не дозволяют карать немцев….

К сим беззакониям присоединилась измена: когда я страдал в тяжкой болезни, они, забыв верность и клятву,

хотели, мимо сына моего, взять себе иного царя, и не тронутые, не исправленные нашим великодушием, в жестокости сердец своих чем платили нам за оное? Новыми оскорблениями: ненавидели

и во всем доброхотствовали князю Владимиру Андреевичу.

Итак, удивительно ли, что я решился наконец не быть младенцем в летах мужества и свергнуть иго,

лукавым попом и неблагодарным слугою Алексеем?»

Всё тут описано недвусмысленно и ясно. Иными словами

Знакомая ситуация, не правда ли? А кто изменяет? Как всегда западники. Ибо и Сильвестр, и Адашев, как позже Курбский, Старицкие, Колычевы и многие князья и бояре были западниками. И не хотели подчиняться той системе единоличной

о которой так прекрасно писал Иван Пересветов, и которой так верно служили опричные псы Царя Иоанна Васильевича – боярин Алексей Басманов, сын его, кравчий Федор Басманов, князь Афанасий Вяземский, Василий Грязной, Григорий Лукьянович Бельский по прозвищу Малюта Скуратов, – готовые ради Царя на всё, лишь бы рад был отец их родной Иоанн Васильевич, и лишь бы стояло Русское Православное Царство и Святая Русская Земля….

 

+ + +