Мы живём под
собою не чуя страны,
Из подземных
щелей вылезают жиды
И в суды
подают и клевещут,
И несут
раскалённые клещи.
И готовят
нам паспорт безликий,
Губельманы и
Иосифы Брики.
И горит по
ночам Мегаполис,
Вырываясь из
клетки на волю,
Всё страшней
и ужаснее лица
И метель как
“Inferno” клубится
И не нужно не
пыток, не камер
В том Inferno,
что создан жидами,
Где свистит
длинный хлыст и змеится.
Где на звере
несётся блудница,
И рекламы
горят, зазывая,
В лабиринты
подземного рая,
По ступеням
спустится в Казино
Дегустировать
мутные вина.
Обещают нам
всем “пол-лимона”
И в
терновнике остром корону.
И пожарища в
пол-Небосклона,
И бураны в
ночи пролетают,
И виденьями
жуткими тают.
Не поймёшь
то ли Герман, то ль Дама,
То ли тени
химер Нотрр-Дама.
То ли Вий, то
ли Тролль, то ли Ворон,
Ветер дует,
вздымаются шторы,
И ночные
бомжы и ваганты,
Нестрашнее
картинок из Данте.
Это вам не
Италия, братцы,
Не спагетти
и не папараццы,
Тут за
правду и нож, и Рогожин,
И кривятся
жидовские рожи.
Управляют
всем чётко и ловко,
Жид откупщик
и ведьма - жидовка.
Что там
Гоголь, что Блок, что
Булгаков,
Разве снился
“бродячим собакам”
Бред почище
чумного барака,
Не Комоэнс
не знал и не Данте,
Разве что
сумасшедший Сервантес,
В подземельи
мрачном Кастильи
Раздувал
этих образов крылья.
Да и то, хоть
Сервантес, хоть Гойя,
Скоро всех
их в Сибирь под конвоем,
Где, как
волки, огромны собаки,
И в ночи
фосфорятся бараки...
Нет, такого в
Испании нету,
Погружайся
хоть в Прану, хоть в Лету,
Это всё
“россиянские” перлы,
Их создатели
Фридман и Берман.
Третий Рим в
страшный век - XXI-ый.
Только ветры
московские дуют,
И жиды на
Кладбище колдуют.
Мы живём под
собою, не чуя земли,
От того, что
земля по колено в крови,
От того, что
сто лет под жидами,
Рубим ветер
в ночи топорами.
Но пора
наступает, Святая Пора,
Я поднял
ледоруб, я иду со двора,
Поднимается
Чёрное Знамя,
Разгорается
Русское Пламя -
“Мировой
пожар в крови -
Господи!
Благослови!”.
В венчике из
чёрных роз
Впереди
Иисус Христос...
