Третий этаж Славянского Клыковского центра

Черниговский переулок, д.13

21.11.2013

21 ноября 2013-го года

Четверг 19.09

Архангела Михаила.

Казачьи Песни

Глава

Вообще-то, писать можно всегда и везде, когда угодно, и где угодно. Вот ушел я из ресторона «Островский» и раньше времени — раньше на целый час — пришел в Славянский центр и вот сижу на третьем этаже, за Круглым столом Короля Артура, и продолжаю это свое бесконечное повествование, о Новой Русской Смуте. А в углу, у пианино сидят четыре человека, и поют на четыре голоса казачьи донские песни.

 

Он своей — пикой длиной

Ребра вражески считал

Он своею шашкой вострой

Все башки им отрубал

 

Впрочем, последнюю строчку я сам приписал, потому что не понял, что они на эти четыре голоса пропели. Хорошо поют, но уж больно тоскливо.

Оказывается последняя строчка звучит так, это они мне потом сказали:

Вражьи головы срубал

«Отрубал» или «срубал», а все равно тоскливо. И вообще во всем этом Славянском Центре в этот вечер была какая странная полупризрачная атмосфера. Первой кого увидел, когда вошел в «узкие врата» - была Татьяна Миронова, которая очень любезно разговаривала с каким-то своим почитателем, потом поднялся на третий этаж, и вдруг вспомнил, что надо спустится в ресторан, на первый этаж, и купить бутылку «боржоми». И пошел по задней, темной лестнице. А мимо меня вверх медленно, а иногда, наоборот быстро, проскальзывали какие-то призраки, похожие на

неупокоенные патриотические сущности,

то ли просто вставшие из гробов вампиры. Как-то быстро бочком мимо меня проскальзывающие. Почему-то все довольно маленького роста, с короткими окладистыми бородками и, почему-то, с пышными усами, навроде — как у Бисмарка. Но самое главное, что они больше походие на тени, а не на людей...

Пришел Редкий, и просит этих самых «призраков» покинуть помещение . Они встали, и вдруг один, стал молится на икону

Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй на-а-с!

Остальные подхватили и сильно так затянули:

Богослова …..ро-о-о-дшую

Сущую Богородицу, Тя велича-а-и-а-ем

Вот это у них здорово получилось. Я спросил:

Это чего, старообрядческий распев?

Они помолчали. Потом их главный сказал.

— Знаменный

— Ну да — подтвердил я

Некрасовцев, - уточнил он и добавил,

Казаков Некрасовцев.

А ведь здорово спели они этих «некрасовцев». И ведь простые, современные, русские мужики. Везде гонимые, даже здесь, в Славянском Центре. Если бы я им не разрешил попеть полчаса, в ожидании нашего «Оргкомитета», так бы и сидели в полутьме и как «вампиры» слонялись по этажам, по задней лестнице, крутой и темной, где действительно ведь

черт ногу сломит...

И сколько таких бездомных и неприкаянных певцов на Святой Руси, и нет им нигде ни дома ни пристанища. Да и холодно уже. А так можно бы собраться на старообрядческом «немецком» кладбище. Да и то, ведь не даром же оно «немецкое». Там посреди и крестов «с домиками» и пели бы среди могилок свои тягучие песни, совсем уже напоминая, вставших из земли «гробных».

О, Господи! Как все-таки грустна, эта наша Патриотическая Россия...

Чур меня, чур! Вот и я как Пушкин заговорил. Пушкин слушающий Гоголя, когда тот читал ему свои «Мертвые души», все мрачнел, мрачнел, и вдруг воскликнул

О, Господи! Как же грустна наша матушка Россиия!

Искренний был человек...

+ + +